03.01.2015
Феномен Гумбольдта
Рубрика: ФлораАвтор: admin
Закат жизни Гумбольдта был омрачен смертью его брата, с которым его связывали узы близкой дружбы и нежной любви. 8 апреля 1835 г.
«Вильгельм Гумбольдт,—писал он,—тихо испустил дух,, в тот момент, когда заходящее солнце посылало в его комнату свои последние лучи».
Это был тяжелый удар, отзвуками которого полны его письма этого времени. «Пожалейте меня,—писал он 10 апреля в одном из них.—Я самый несчастный из людей. Я был свидетелем десятидневной агонии. Мой брат умер позавчера в шесть часов вечера».
«Я потерял половину моего существования,—пишет он в другом письме,—но я буду пытаться вернуть свое спокойствие, которое еще далеко от меня, углубляясь в свое изучение всеобщей физической географии, вызывая воспоминания античного мира, из которых мой брат черпал свои самые прекрасные и самые счастливые вдохновения».
В эти годы душевного одиночества Берлин казался ему еще более чуждым: «это моральная песчаная пустыня, украшенная кустами акаций и цветущими полями картофеля»; его тяготили его придворные обязанности, а необходимость постоянной езды из Берлина в Потсдам «как качание маятника между двумя так называемыми резиденциями» «увеличивали беспокойность его часто мало духовной жизни, подобной метанию летучей мыши».
Но вместе с тем он чересчур привык к этой придворной жизни, чтобы от нее отказаться. «Моя жизнь,—пишет он в 1846 г.,—тягостно раздвоенная жизнь, так как мне для литературной работы остаются лишь ночные часы. Вы меня спросите, почему же я в 76-летнем возрасте не создам себе другого положения?
Проблема человеческой жизни—запутанная проблема. Уют, старые обязанности, глупые надежды—все создает препятствия».
После целого дня пустых разговоров он с удвоенной энергией принимался за ночную работу. «Недостаток физического сна, который он в конце концов ограничил лишь немногими послеполуноч-ными часами, возмещал в значительной степени моральный сон его ежедневной жизни», хорошо заметил один из его биографов.
А эта ночная работа всего последнего периода его жизни была посвящена синтезу собиравшихся им в течение более полустолетия данных, для задуманного еще в XVIII веке произведения «Физика мира».
Каждая крупная и важная мысль, которая когда-либо возникала, должна быть приведена наравне с фактами. Она должна изобразить эпоху духовного развития человечества (в его познании природы)…
В специальной части все числовые результаты, самые точные, как в «Exposition du systeme du monde» Лапласа… В целом это не то, что обычно называют физическим землеописанием—оно охватывает небо и землюг все мироздание». Такова была программа этого гигантского произведения.
Из этой программы совершенно ясно вытекает двойная цель, которую хотел осуществить Гумбольдт: с одной стороны, обращением к эстетическому чувству читателей создать в них интерес и стремление к познанию природы, с другой же стороны.
«Книга о природе должна вызывать такое же впечатление, как и сама природа». «Сияющие звезды радуют и воодушевляют и все же они вращаются в небосводе по определенным математическим фигурам».
Этим объясняются те колоссальные трудности к осуществлению такого предприятия, которые надо было преодолеть, то количество материала, которое надо было еще добавить к тому, что собиралось уже в течение 60 лет.
Вот почему, не доверяя себе, Гумбольдт посылал специалистам на просмотр свои корректуры, надолго приостанавливал печатание, бесконечное число раз переделывал.
Вас также заинтересует это:
Comments (0)
Комментариев нет
Нет комментариев.
