07.10.2013
Ауеска свиней
Рубрика: БолезниАвтор: admin
О ПАТОГЕНЕЗЕ БОЛЕЗНИ АУЕСКИ СВИНЕЙ
Р. X. ЮСУПОВ, В. А. шошокин, О. П. ИОНОВА
Казанский ветеринарный институт
В условиях эксперимента свиньи заболевают болезнью Ауески при разных способах введения возбудителя (подкожном, внутримышечном, интрацеребрвльном, интраназальном, интратрахеальном, аэрозольно и алиментарным путем).
Вирус интенсивно размножается в месте его внедрения и распространяется с лимфой и кровью. Из организма он выделяется с носовой слизью, секретом , конъюнктивы, мочой, молоком, слюной, истечениями из влагалища.
В доступной литературе мы не обнаружили данных, свидетельствовавших бы о наличии корреляции между выделением вируса болезни Ауески с мочой, а также с секретами слизистых оболочек носа, ротовой полости, конъюнктивы глаза и поражением или по крайней мере изменениями ультраструктуры клеток почек, миндалин и регионарных лимфатических узлов у инфицированных животных.
В опытах использовали 64 поросенка русской белой породы в возрасте начиная от 3 суток до 6 мес, которых заразили вирулентным штаммом Арский вируса болезни Ауески по методу А. В. Селиванова и соавт. (1971).
В одном опыте 13 животных интрацеребрально заразили вирусом в дозе 2- 104 ТЦДзо/ 0,2 мл; 8 — контактным путем. В качестве контрольных оставили 4 интактных поросенка. Для исследования брали кусочки ткани коркового слоя почек, регионарных лимфатических узлов и миндалин на 1, 2, 3, 4, 5, 6 и 7-е суток после их заражения или контакта с больными животными. В эти же сроки у этих же животных стерильно брали мочу из мочевого пузыря.
Кусочки ткани фиксировали в смеси 2 %-ного раствора глутаральдегида и 1 %-ного раствора четырехокиси осмия 1:1 на медицаловом буфере на холоду в течение 12 ч, обезвоживали, пропитывали и заливали в смесь эпона с аралдитом. Срезы готовили на ультратоме 1.КВ-111, дополнительно контрастировали цитратом свинца и Изучали в электронном микроскопе при инструментальном увеличении от 3 до 40 тыс.
В другом опыте 10 животных заразили интраназально в дозе 107ТЦД5о в 0,1 мл; 21 — интрацеребрально в дозе 2- 104ТЦДоо в 0,2 мл; 8 — контактным путем. До заражения и после него ежедневно до 10-го дня готовили препараты-отпечатки по ранее разработанной методике (О. П. Ионова и соавт., 1980). Аналогичным образом готовили препараты из мочи.
Наличие вирулентного вируса в ткани почек, регионарных лимфатических узлов, миндалин, в крови и моче определяли путем заражения культуры клеток ПП и с помощью иммуноосмофореза по методике, описанной X. Г. Гизатуллиным, Р. X. Юсуповым (1972).
Клинические признаки болезни появлялись через 24 ч после интрацеребрального заражения, через 48 ч после интраназального и через 48—72 ч после заражения контактным путем.
Вначале у животных отмечали повышение температуры тела до 41—42° С, рвоту, сонливость, меньшую подвижность. Затем — нарушение координации движений, поражение глотки и гортани (афонию). Они стояли, неподвижно, низко опустив голову, при движении походка была шаткой. Наблюдались кло-нические судороги, эпилептоидные припадки, и животные погибали в коматозном состоянии.
В препаратах-отпечатках со слизистой оболочки носовой полости частицы, имеющие структуру вирионов вируса болезни Ауески, выявили через 24 ч после интраназального, через 48 ч после интрацеребрального и через 72 ч после контактного заражения. В более поздние сроки такие частицы обнаруживали в препаратах-отпечатках со слизистой оболочки ротовой полости и конъюнктивы глаза, но больше в отпечатках со слизистой оболочки полости носа.
В такие же сроки наблюдали репродукцию вируса болезни Ауески в клетках ткани заглоточного лимфатического узла и миндалин. В ядрах лимфоцитов его обнаруживали в виде небольших скоплений или отдельных вирусных капсидов с электронно-прозрачным центром. Хроматин в таких ядрах был подвержен незначительной конденсации и маргинации. В цитоплазме этих лимфоцитов наблюдали частичную деструкцию органоидов.
С использованием культуры клеток ПП через 24—48 ч после заражения вирус с титром 2—3 логарифма выявили в крови, ткани лимфатических узлов и миндалин. В эти же сроки получен положительный результат им-муноосмофореза.
Спустя 4—5 сут после заражения репродукцию вируса болезни Ауески выявляли в отдельных клетках ткани почек. Ядерный хроматин в месте репродукции вируса был просветлен. В ядрах отмечали скопления капсидов и нуклеокапсидов (110 нм), встречались вирионы с внешними оболочками и типичной для вируса болезни Ауески структурой.
Сформированные вирионы выявлялись в мелковакуолизированной цитоплазме. В просветах канальцев находили вирусные частицы, локализованные в остатках разрушенных клеток, а также между базальными мембранами канальцев.
В этот период возбудитель болезни Ауески выявлялся в ткани почек в титре 2—3 логарифма. Положительные результаты были получены также при иммуноосмофорезе.
На протяжении всего периода наблюдений слизистая оболочка мочевого пузыря оставалсь без видимых изменений. На 4—5-е сут после заражения в некоторых пробах мочи электронно-микроскопически нам удалось обнаружить единичные вирионы вируса болезни Ауески с хорошо сохранившейся структурой среди деструктивных элементов.
Идентификация была возможна при наличии в препаратах единичных вирусных частиц (М. Б. Королев, 1980) с характерной для вируса болезни Ауески структурой: икосаэдрическим капсидом диаметром 110 нм с двумя-тремя внешними оболочками, придающими вирионам неправильную форму (200—300 нм) Спустя 4—5 сут после заражения и до конца наблюдений вирус в моче обнаруживали в титре от 2 до 3 логарифмов. При иммуноосмофорезе между специфической сывороткой и исследуемым материалом образовывалась одна линия преципитации.
Очаговые изменения клеток, опосредованно вовлеченные в инфекционный процесс, проявлялись уже через 1—2 сутки после заражения в виде утолщения цитоподий. Отмечено также разрыхление базальных мембран некоторых клубочков.
На 3—4-е сутки после заражения отмечено набухание эндотелиоцитов клубочковых капилляров. Хроматин их ядер перераспределялся и начиналось конденсирование его около кариолеммы. Гиалоплазма просветлялась, митохондрии набухали.
Просветлялся их матрикс, кристы укорачивались. Канальцы и цистерны эндоплазматической сети были расширены, иногда фрагментированы, комплекс Гольджи — почти не выражен.
В результате набухания цитоплазмы подо-цитов изменялся контур их цитоподий. Ядра подоцитов приобретали более извилистые контуры, около кариолеммы конденсировались гранулярные компоненты кариоплазмы. Митохондрии набухали, частично фрагментировались элементы комплекса Гольджи и эндоплазматической сети.
В эти же сроки при патолого-анатомическом исследовании убитых животных наблюдали макроскопические изменения, проявлявшиеся а стирании границы между корковым и мозговым слоями почки, и единичные точечные кровоизлияния под капсулу.
На 5-е сут после заражения и позже отмечали более выраженную деструкцию клеток почечных канальцев. Нефроциты проксимального отдела нефрона набухали, микроворсинки укорачивались и слипались. Базальные складки плазмолеммы теряли правильную ориентацию, уменьшалась глубина их инвагинаций и увеличивалось расстояние . между соседними складками базального лабиринта.
Ядра имели чаще округлую форму. На тангенциальных срезах кариолеммы четко видны ядерные поры. Хроматин выявлялся в виде крупных плотных глыбок, в беспорядке расположенных по всему ядру, но в большей концентрации около ядерной оболочки.
Электронная плотность цитоплазмы была неравномерной. Митохондрии в одних клетках имели электронно-прозрачный матрикс с очаговыми просветлениями и редкие укороченные кристы, в других — плотный матрикс и сжатые кристы.
Каналы эндоплазматической сети были расширены, частично фрагментированы. Рибосомы на мембранах сети почти отсутствовали. Свободнолежащих рибосом было меньше. Комплекс Гольджи слабо выражен, лизосомы присутствовали редко, встречались жировые капли.
Дистрофические процессы в нефроцитах дистального отдела нефрона в основном были сходны с изменениями в клетках проксимального отдела.
В апикальных частях нефроцитов отмечены более значительные повреждения, такие как уменьшение везикул, сглаживание плазмолеммы и почти полное отсутствие микроворсинок.
Признаки зернистой дистрофии предшествовали развитию гидропической дистрофии в нефронах у больных животных независимо от способа заражения.
В более поздние сроки (6—7-е сут) встречались очаги некроза, где просматривались лишь контуры клеток, что затрудняло диференцировку клеток данного участка нефрона. В просветах канальцев видны слущенные разрушенные клетки.
Ранние, через 1—2-е суток, дистрофические изменения ультраструктуры нефроцитов, опосредованно вовлеченных в инфекционный процесс, по всей вероятности, связаны с транзитом вируса болезни Ауески в кровотоке через почки. Это подтверждено тем, что уже через 24 ч после заражения вирус в крови выявлялся в титре 2 логарифма.
Появление очаговых некрозов в почках, по-видимому, определено репродукцией вируса в самих нефроцитах.
Заключение. Приведенные данные позволяют сделать вывод, что момент репродукции вируса болезни Ауески в лимфатических узлах и миндалинах совпадает с моментом обнаружения его в препаратах-отпечатках, а обнаружение вируса в нефроцитах совпадает с тем моментом, когда количество вируса в моче становится достаточным для выявления электронно-микроскопическими методами.
Вас также заинтересует это:
Comments (0)
Комментариев нет
Нет комментариев.
